Глава 6

Сами понимаете, что этот день превратился в сущий ад. Никто из членов семьи не уехал в город. Белла и Клара прогуляли занятия. Сергей Петрович бросил служебные дела. Маргарита, Павел и Анна сидели на втором этаже в холле. Впрочем, законная супруга Кузьминского скоро так накушалась коньяка, что всхрапнула на диване.

В районе семи вечера зазвонил мой мобильный. Я взглянул на определитель: Жанна.

– Ванечка, – защебетала она в трубку, – приезжай ко мне на городскую квартиру, Григорий улетел в Тюмень.

Она могла бы и не уточнять место встречи. Все свидания у нас происходят в здании у метро «Октябрьское Поле». В загородном особняке Кукина – это фамилия Гриши – я никогда не был. В доме полно любопытной прислуги, которая не преминет настучать хозяину о визите любовника. Городская квартира Кукиными практически не используется, изредка Григорий остается тут переночевать. Эту жилплощадь он приобрел еще в прошлой, более чем небогатой жизни. Квартира расположена в самой простой, блочной девятиэтажке, вход в которую никто не стережет. Одним словом, это идеальное место для неверной супруги, приводи хоть легион стриптизеров, никто ничего не заметит.

Я посмотрел на ходики. Если смоюсь на пару часиков, ничего не случится. Милиция уехала, и домочадцы зализывают раны. Сергей Петрович заперся в спальне, Маргарита спит пьяным сном, Анна и Валерий затаились в своих комнатах... Впрочем, я подчиняюсь только Кузьминскому, а он, уходя к себе, буркнул:

– Отдыхай, Ваня, завтра побеседуем.

А уж как проводить свободное время, это, согласитесь, мое личное дело.

В районе девяти вечера, вооруженный бутылкой шампанского, коробкой конфет и букетом цветов, я позвонил в знакомую дверь. Жанна открыла и, хихикая, втянула меня внутрь. На ней был полупрозрачный пеньюар, сквозь который просвечивало черное кружевное белье.

– Может, сразу в спальню? – прошептала она, прижимаясь ко мне.

Сами понимаете, что я не стал сопротивляться, и мы, минуя гостиную, прошли в комнату, главным украшением которой служила огромная кровать производства Испании.

Жанна рухнула на нее и приняла соблазнительную позу, я мгновенно вылез из одежды и аккуратно повесил ее на стул.

– Ваня, – капризно протянула любовница, – ты жуткий зануда! Видел, как в кино показывают? Она его зовет, а он рвет на себе рубашку, швыряет брюки...

Я усмехнулся. Иди потом домой без пуговиц и в измятом костюме, секундное дело пристроить одежду аккуратно.

– Ваня, – капризничала Жанна, – хочу шампанского! С хлопком, ну же!

Я покорно взял бутылку. Ну отчего женщины, вместо того чтобы сразу заняться любовью, начинают вести себя, словно избалованные пятиклассницы. Сейчас мы будем пить шипучку, от которой у меня неизбежно возникает изжога, потом закусывать ее липкими конфетами. Затем Жанна поставит эротическую, на ее взгляд, музыку, прикроет торшер розовым платком и медленно выскользнет из пеньюара. Слава богу, что пока у меня нет проблем с потенцией, иначе дама, проделав весь нудный ритуал обольщения, могла бы остаться весьма разочарованной конечным результатом.

Хорошо, что мне удалось отучить ее пользоваться индийскими благовониями, а то Жанна постоянно норовила зажечь дымящиеся коричневые палочки, распространяющие удушливую вонь.

Но хуже всего приходится после любовной игры. Во‑первых, на меня сразу нападает голод, очень хочется чего‑нибудь простого: котлету, сосиску, на худой конец бутерброд с колбасой. Но ничего подобного Жанна в холодильнике не держит, а желание подкрепиться после любовных объятий считает вульгарным. А во‑вторых, недополучив необходимых калорий, я начинаю стихийно засыпать. Жанна же может устроить истерику, услышав ровное сопение любовника, я должен без устали говорить ей о своих чувствах.

Вечер покатился по проторенной дорожке. Шампанское, шоколад, слащавое мурлыканье Иглесиаса, полумрак. Наконец меня допустили к телу. Я обнял Жанночку и... раздался звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть? – подскочила любовница.

Надев халат, она вышла в коридор, я остался в спальне. Через секунду она ворвалась назад с самым безумным видом.

– Это Григорий, скорей уходи.

Я вскочил на ноги. – Куда?

– В шкаф, нет, туда нельзя, – заметалась Жанна, – ой, он тебя найдет, он меня выгонит, ой...

Честно говоря, я тоже немного струхнул. Григорий человек простой, особым воспитанием не обремененный, он не станет мирно пить чай на кухне с амантом своей законной супруги, просто по‑мужицки выстрелит в меня, и все, прощайте, Иван Павлович.

– Сюда, – ринулась к балкону Жанна, – давай. Я машинально повиновался и оказался на узком пространстве, совершенно голый и босой, как в том сне. Через секунду распахнулась дверь, и моя одежда, брошенная дрожащей ручкой, пролетев мимо, спланировала с седьмого этажа. За ней последовали ботинки, барсетка, шампанское, конфеты, цветы...

– Ты еще тут? – прошипела Жанна. – Беги! Скорей, не стой!

Ситуация сильно напоминала анекдот. Помните эту замечательную историю? Внезапно из командировки возвращается муж, любовник, как истинный мужчина, перекрестясь, выпрыгивает с девятого этажа, остается лежать с переломанными костями и слышит сверху голос своей возлюбленной:

– Эй, чего задержался, отползай, отползай быстрей.

Я, правда, нахожусь сейчас на седьмом, но как‑то все равно меня не тянет броситься вниз.

– Давай, – шипела Жанна, – он в ванной руки моет!

– Ну куда мне деваться?

– Прыгай!

– С ума сошла!

– Ты хочешь, чтобы Григорий меня выгнал?!

– Я не желаю умирать раньше времени.

– Поторопись, Гриша любит курить на воздухе, – рявкнула моя любимая, захлопнула балконную дверь и задернула плотную штору.

Я посмотрел вниз. С детства боюсь высоты. И что прикажете делать? Стоять на балконе голым довольно холодно и опасно. Вдруг Гриша сразу схватится за сигареты? Что я ему скажу? Здрасте, мы водопроводчики. А если мужик оторопело поинтересуется: «Отчего голый?»

Я что, должен ответить: «Боюсь испачкать одежду, поэтому чиню унитаз на вашей лоджии обнаженным»?

Ну и какова моя дальнейшая судьба? Что останется от Ивана Павловича, когда он шмякнется об асфальт?

– Дяденька, – прозвучал хриплый голосок, – а чего ты там делаешь?

Я повернул голову. На соседнем балконе стоял мальчик лет тринадцати. Его круглые глазенки смотрели на меня с невероятным любопытством.

– Курю, – поежился я.

– Голый? – Да.

– А где же сигарета?

– Выбросил ее, – нашелся я, – вообще баловаться табаком не советую, плохая привычка.

Внезапно мальчишечка погрозил мне пальцем:

– А не ври‑ка! Ты пришел к тетке, что рядом живет, только вы разделись, как ее муж вернулся...

– Ты слишком осведомлен для своего возраста, – вздохнул я, поеживаясь.

Парнишка кивнул:

– Ага. У меня папка мамку так застукал и ушел, теперь вдвоем с ней живем. И чего вы делать собираетесь?

– Честно говоря, не знаю, – признался я, – может, ты чего придумаешь?

– Ща, – кивнул мальчик и исчез.

Я вновь остался в одиночестве и затрясся от холода. Глупо рассчитывать, что ребенок поможет мне выбраться из идиотской ситуации.

Мальчонка вернулся, таща доску.

– Вот, – радостно оповестил он, – сейчас положим ее между балконами, ты по ней и проползешь, Ваня.

– Откуда ты знаешь мое имя? – удивился я.

– Ничего я не знаю, меня Ваней зовут, – сообщил неожиданный помощник.

– Будем знакомы, Иван Павлович, – церемонно кивнул я.

– Ты не болтай, а ползи, – велел Ванечка.

Я оглядел доску, потом посмотрел вниз. Желудок сжала ледяная рука. Деревяшка довольно узкая, пропасть под балконами страшная...

– Никак боишься?. – подначил Ваня.

Я кое‑как лег на доску, сделал пару судорожных движений и замер. В ушах звенело, руки тряслись, ноги отнялись, да еще из доски вылезали занозы и одна за другой впивались в мои обнаженные грудь и живот. Хорошо хоть москвичи бегают по городу, уткнув глаза в тротуары или иногда оглядывая витрины. Практически никто не смотрит в небо. Впрочем, сейчас ночь, улицы небось пусты, и никто не видит, как на высоте седьмого этажа между балконами по доске ползет голый мужик.

– Ну ты чего застрял? – возмущенно поторопил мальчик. – Давай шевелись.

Я продвинулся еще на пару миллиметров и понял: все, больше не могу.

– Чуть‑чуть осталось, – приободрил Ваня.

Я кое‑как потянул свинцовое тело вперед, ухватился руками за железные перильца, ограждавшие балкон, и тут доска обвалилась вниз. Я повис над пропастью.

– Подтягивайся, – заорал Ваня.

Я попытался выполнить его приказ, но ничего не получилось. Увы, я не принадлежу к племени суперменов, в спортивный зал не хожу, ничего тяжелее барсетки с документами давно не поднимаю.

– Ща, – выкрикнул мальчишка, – ша...

Он сгонял в квартиру, приволок большую льняную простыню и попытался подцепить меня, но ничего не вышло.

– Давай, – чуть не рыдал Ваня, – ну давай вместе.

Он перегнулся через перила, ухватил меня за плечи, я собрал всю силу в руках, кое‑как дотянул подбородок до перилец, Ваня вцепился в мою шею...

Наконец объединенными усилиями я был втянут на его балкончик. То, что я довольно сильно стукнулся головой о плитку, падая в лоджию, казалось сущей ерундой.

Пару секунд мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга.

– Спасибо, – отмер я, – ты спас мне жизнь.

– Ерунда, – отмахнулся Ваня, – может, и мне кто поможет, когда в такую ситуацию вляпаюсь. Пошли в комнату.

– А где твоя мама? – осторожно осведомился я.

– В ночной смене, – сообщил Ваня, – к семи утра вернется.

Я прошел в их бедно обставленную квартирку и упал в кресло. Полчаса ушло на то, чтобы унять дрожь в руках и справиться с лихорадочным возбуждением. Потом передо мной возникла во всей красе новая проблема: как ехать назад? Одежды‑то нет.

– Позвони кому‑нибудь, – предложил Ваня, – пусть привезут!

Я сначала схватил телефон, потом отложил трубку. Обратиться не к кому. Николетте звонить нельзя, маменька мигом растреплет всем подружкам о происшествии, Сергею Петровичу тоже не сообщишь об идиотской ситуации, а Макс будет издеваться надо мной до конца жизни.

– У вас нет каких‑нибудь брюк? – спросил я. – Завтра же верну в чистом виде.

Ваня распахнул стоявший в углу допотопный гардероб:

– Выбирай!

Я поворошил вешалку. Прямо беда! Ваня еще мал, а его незнакомая мне мама имеет размеры кузнечика. Джинсы, которые она носит, будут малы даже коту. Вдруг взгляд упал на довольно длинную коричневую юбку и бордовую кофту грубой вязки. Эти шмотки были размера пятьдесят второго, не меньше, и вполне могли подойти мне.

– Это чье? – спросил я.

– Бабушкино, – пояснил Ваня, – она, когда приходит, в домашнее переодевается.

Я влез в юбку, нацепил кофту и глянул в мутное зеркало. Конечно, ужасное зрелище, но все же хоть не голый. Из‑под неровно подшитого подола выглядывали мои умеренно волосатые ноги со ступнями сорок четвертого размера.

– Клево, – захихикал Ваня, – вылитая бабулька, только у нее рост поменьше будет.

Похоже, его бабушка чуть выше табуретки, ее юбка доходила мне только до середины бедер, зато кардиган неожиданно оказался впору, лишь рукава были коротки.

Поблагодарив Ваню и радуясь, что на дворе глубокая ночь, я благополучно спустился во двор, и тут передо мной возникла следующая проблема.

«Жигули» мирно стояли за углом дома, но все документы на автомобиль, вкупе с ключами, лежали в барсетке. Я вспомнил про то, как мимо меня, сжавшегося в углу балкона, пролетели брюки, пиджак, рубашка, ботинки, барсетка, шампанское, цветы, конфеты, и обозлился. Вовсе незачем было натягивать на себя шмотки чужой старухи. Следовало попросить Ваню сходить вниз и притащить костюм. Очевидно, от пережитого страха мой разум помутился.

Осторожно ступая босыми ногами по грязному тротуару, я дошел до нужного места и огляделся. Так, вот осколки бутылки, поломанные розы и пустая коробка с надписью «Россия – щедрая душа».

Больше ничего. Ни одежды, ни барсетки, ни ботинок. Очевидно, вещи унесли бомжи.

Я вернулся к автомобилю. Открыть и завести его не проблема. Специально на случай потери ключей я держу запасную связку под бампером. Ладно, ужасный, нервный день и не менее неприятная ночь, надеюсь, кончились, сейчас вернусь к Кузьминскому, тщательно вымоюсь и постараюсь обо всем забыть, вряд ли мне попадутся сотрудники ГИБДД, на дворе самое сонное время суток.

Жать босыми ногами на педали оказалось весьма неудобно, поэтому я поехал очень медленно. В голове ворочались тяжелые мысли. Вот уж не ожидал от Жанны такой черствости! Выставила меня на балкон и умыла руки, а если бы мне не попался Ваняша? Милая любовница позаботилась только о себе, моя судьба ее совершенно не волновала, все клятвы в любви оказались ложными. Стоило столкнуться с испытанием, как сразу стало ясно: ради собственного благополучия Жанна моментально пожертвует любовником.

Я медленно ехал в сторону МКАД. Мысли потекли в ином направлении. В барсетке, которую Жанна вышвырнула с балкона, лежали все мои документы: паспорт, права, техталон на «Жигули» и, что самое неприятное, доверенность от Норы на ведение всех дел. Срок документа истекает через полгода, и как теперь объяснить хозяйке, куда я его задевал? И потом, безумное количество времени я протаскаюсь по кабинетам, восстанавливая бумаги.

Да уж, сходил повеселиться! Ну какого черта меня поволокло к Жанне? Задумавшись, я сделал то, чего никогда не делаю: проскочил на красный свет. Тут же раздалась задорная трель. На мою беду, ночью, переходящей в раннее утро, на перекрестке незнамо откуда взялся гаишник. Сами понимаете, как мне хотелось предстать перед ним в женской одежде, да еще босиком! Поэтому я остался сидеть за рулем, но патрульный не спешил к нарушителю, он тоже не собирался покидать свой автомобиль, просто рявкнул в громкоговоритель:

– Нарушитель 337 MOM, вы заснули?