Дарья Донцова

Глава 24

Дом, в котором мне через некоторое время предстояло жить, находился почти у самого леса. Я, ехавшая сначала в душном, пропахшем потом вагоне метро, а потом в набитой до упора маршрутке, полной грудью вдохнула свежий воздух, наполненный ароматом чего‑то цветущего.

Через секунду стало понятно, что так замечательно пахнет: большой куст, вольготно росший у подъезда. Риелторша оказалась права, никакой дачи при наличии такой квартиры не потребуется, деревья окружали здание со всех сторон. Кузьминки, где я раньше жила, тоже радовали глаз зеленью, но она была чахлой, какой‑то несчастной, покрытой липкой, серо‑желтой пылью. Здесь же на одной из веток, запрокинув голову, заливалась счастливым щебетом маленькая птичка с ярким оперением, явно лесная жительница, в центральных районах Москвы остались только воробьи, голуби и вороны, впрочем, еще есть мухи.

Сам дом выглядел хоть куда, высокий, широкий, с красивыми стеклопакетами на окнах. Где‑то на уровне седьмого этажа развевалось огромное полотнище «Продаются квартиры». И стояла тишина, такой не было в Кузьминках, где на площади шумел рынок, по улице постоянно, даже глубокой ночью, неслись машины, а к подъезду следовало пробираться, лавируя между прохожими.

Я двинулась по дорожке, на большой парковочной площадке не теснилось стадо автомобилей, там тосковала только одна иномарка с тонированными стеклами.

Медленно, наслаждаясь воздухом, я дошла до двери подъезда, схватилась за ручку и тут же ощутила резкую боль в ухе.

Я вскрикнула, почувствовала легкое головокружение, подняла руку вверх, но тут некая сила потянула меня вперед, левая нога зацепилась за порог, и я упала лицом вниз. Обваливаясь, я попыталась удержаться, схватилась за входную дверь, но та открылась внутрь, и я рухнула самым идиотским образом, голова и грудь в подъезде, порог на уровне талии, ноги на улице.

В первый момент мне показалось, что потеряла сознание, а может, я и впрямь на пару мгновений лишилась чувств.

— Что же ты так неаккуратно, — раздался мужской голос.

Крепкие, прямо железные руки подхватили меня и поставили на ноги.

— Э, да ты себе ухо поранила, — продолжал баритон.

Я подняла голову и увидела молодого, довольно полного парня, одетого в черные брюки и рубашку.

— Эй, дорогуша, — сказал он, — тебе плохо стало?

Может, «Скорую» вызвать?

— Нет, — пробормотала я, — глупо так плюхнулась.

— О порог споткнулась, — сообщил охранник, — ты уже третья, я в контору позвоню, пусть переделают, не ровен час, кто‑нибудь шею сломает. Иди за лифт, там туалет, умойся, вся в кровище.

Я поспешила в подсобное помещение и обнаружила там довольно чистые раковину, унитаз, жидкое мыло и рулон туалетной бумаги.

Следующие полчаса я пыталась остановить кровь, текущую из уха, какое насекомое ухитрилось так поранить меня, осталось непонятно. Я очень хорошо знаю, что всякие осы и пчелы выпускают жало, зубов у них нет, но зеркало бесстрастно показывало странную картину: на самом краю мочки ранка, небольшая, чистая, словно чья‑то рука острым ножом отхватила крохотный кусочек хряща.

Наконец поток крови иссяк, изведя рулон туалетной бумаги, я вытерла шею, кое‑как застирала пятна на кофточке и, обретя более или менее приличный вид, вышла в подъезд.

Полный парень, насвистывая, разглядывал стекло во входной двери.

— Извините, — сказала я, — всю туалетную бумагу истратила.

— Не переживу, — хмыкнул дежурный и обернулся.

В тот же момент я увидела у него на груди бейджик «Арсений» и поняла, что охранник не толстый, а накачанный. Литые мышцы эффектно перекатывались под тонкой рубашкой.

— Придется тебе в магазин бежать, — продолжал Арсений, — как же без бумаги, а?

— Да, конечно, — засуетилась я, — только подскажите, где тут супермаркет.

— Ой, не могу, — засмеялся Арсений, — да успокойся ты, записку от риелтора покажи, ключи дам, поглядишь хоромы!

Квартира, просторная, светлая, казавшаяся еще больше из‑за отсутствия мебели, понравилась мне чрезвычайно. Неужели бывают такие люди, которые сдирают вот эти красивые обои, выбрасывают роскошную, розового цвета, сантехнику, сбивают белый кафель? Зачем вообще делать ремонт в новехонькой квартирке? Даже плита тут стояла изумительная, с грилем, и больше всего меня порадовало, что она электрическая, после взрыва мне, честно говоря, было боязно даже приближаться к газу.

Спустившись на первый этаж, я и думать забыла про ухо и глупое падение. В голове крутились лишь радостные мысли, занавески Этти, бордовые, с цветами, как нельзя лучше подойдут по тону к обоям.

— Слышь, подруга, — спросил Арсений, — тебя как зовут?

— Таня, — улыбнулась я.

— Скажи, квартиру ты сама покупаешь?

Я слегка опешила.

— Что ты имеешь в виду?

— Одна жить собираешься? С родителями? С мужем?

Деньги где взяла на покупку? Дал кто или заработала?

Наглость Арсения поражала, и я решила поставить охранника на место.

— Ты из налоговой инспекции?

— Нет, конечно.

— Тогда не следует проявлять любопытство, твое дело ключ дать, а не выяснять, кто где деньги раздобыл.

— Оно так, конечно, — потер рукой затылок Арсений, — только, похоже, тебя убить хотели.

Я уставилась на секьюрити, потом осведомилась:

— Водку пьешь или героин употребляешь? Большей чуши я еще не слышала!

— Иди сюда, — велел Арсений, — видишь?

Я проследила за его пальцем и уперлась глазами в маленькую круглую дырочку в стекле входной двери. В разные стороны от отверстия тянулись тонкие трещины, похожие на паутину.

— Надо же, — воскликнула я, — это я разбила, когда падала, нехорошо получилось.

— Нет, — покачал головой Арсений, — это след от пули.

— Что?!

— Кто‑то стрелял в тебя с улицы.

— Быть такого не может!

— Нет, тебе просто повезло, я с такими случаями сталкивался, пролетела дура мимо, очень близко к голове, и краешек уха, как ножом, срезала.

— Меня пчела укусила! Или оса!

Арсений хмыкнул.

— Даже если предположить, что они уже летать начали, то получается, что на тебя напал мутант, с зубами и ножницами вместо лапок! Да какая пчела способна кусок от уха отгрызть, а? Раскинь мозгами, уж поверь мне, это была пуля, я в Чечне служил, много чего повидал.

— Бред, — прошептала я и почувствовала, как снова заболело ухо, — полный бред!

— Нет, — покачал головой Арсений, — знаешь, как дело обстояло? Ты подошла к подъезду, а киллер выстрелил. Но некоторых людей господь хранит, у нас сержант был, Вовка Макашев. Ехала колонна, в их машину снарядом угодило, все насмерть, на Воване ни царапины. Потом пошел с приятелем патрулем, того снайпер снял, а в Вовку не попал, промахнулся из винтовки с оптическим прицелом. Бывают везунчики заговоренные. Пуля тебе по уху чиркнула, а ты в ту же секунду за порог запнулась и упала. Киллер решил, что убил жертву, и умотал. Знаешь, где он сидел?

— Нет, — пробормотала я, ощущая, как начинают трястись колени.

— Иномарка тут подъехала, минут за пятнадцать до твоего прихода, черная, тонированная, без номера Я еще на нее поглядел и удивился, чего стоит? Только никакого права документы проверить у меня нет, и потом, плохого шофер не делал Ну сидел, не выходил, так, может, музыку слушал, ждал кого. Стекла не опускал. Тоже понятно почему, в таких тачках кондиционеры. Но только ты шлепнулась, он мигом завел мотор и умчался Спрашивается, зачем приезжал? Так что думай, кому насолила!

Может, с возвратом денег задержалась? Взяла на квартиру и не отдаешь? Сейчас народ горячий, у меня приятеля за долг утопили.

Внезапно страх уступил место любопытству — Ладно, предположим на секунду, что в меня стреляли, — сказала я. — И где пуля тогда, а? Должна либо на полу лежать, либо в стену врезаться! Ведь не проглотила же я ее?

— Сам о том же подумал, — вздохнул Арсений, — пока ты квартиру смотрела, все тут проверил.

— И чего?

— Нету!

— Не было никакой пули, — весело отозвалась я, — это тебе после Чечни повсюду боевики с автоматами мерещатся Просто в ухо какая‑то дрянь вцепилась, ободрала, я за порог зацепилась, плюхнулась, по стеклу зонтиком попала, видишь, он у меня из сумки торчит? А иномарка ждала кого‑то, надоело небось зря стоять, она и уехала. Никаких таинственных происшествий. Знаешь, я не из тех людей, на которых наемные убийцы охотятся, денег нет, подруг особых не имею, чужих мужей не увожу.

Арсений посмотрел на меня бездонными карими глазами и ничего не сказал.

— Лучше разреши позвонить, — попросила я, — неохота деньги на мобильном тратить.

По‑прежнему молча парень протянул трубку, я вновь улыбнулась ему и стала набирать номер Веры, раз, другой, третий. Но в ухо по‑прежнему летели длинные гудки, вдова Калягина отсутствовала, а может, не желала отзываться. Скорей всего. Вера сейчас дома, она просто в осаде, скрывается от родителей учеников.

— Спасибо, — кивнула я и вернула телефон на место.

— Не за что, — буркнул Арсений, — ты чего вечером делаешь? Я сменяюсь в шесть, давай в кино сходим.

Я удивилась безмерно, второе подобное предложение за неделю! Почему мужчины начали проявлять интерес ко мне?

— Не могу, — как можно ласковей ответила я, — работаю на хозяина, он не отпустит.

— Телефончик оставь, а? — не успокаивался Арсений.

— Извини, пока не имею номера. Сам видишь, даже в квартиру еще не въехала, а мобильный лишь для служебных дел выдан, — ловко выкрутилась я, с одной стороны, не хотелось обижать охранника, а с другой… Ну зачем он мне нужен?

— Ладно, подожду, — улыбнулся Арсений, — какой номер хаты, напомни!

— Сто двадцать, — сказала я и пошла к двери.

— Осторожно, порог, — предостерег секьюрити.

— Да уж теперь вряд ли про него забуду — Все равно, — неожиданно строго заявил парень, — это была пуля!

— Ага, — хмыкнула я, — еще скажи баллистическая ракета Нанять киллера знаешь каких денег стоит? Даже если меня с потрохами продать, таких не заработать — Не скажи, — покачал головой Арсений, — кое‑кто из моих бывших сослуживцев особо цену заламывать не станет, если заказывают обычного человека, а не банкира или олигарха Я молча вышла во двор, хоть и хорохорилась перед охранником, но на душе было скверно. Естественно, ни в какие покушения я не верила. Но ободранное ухо противно дергало, макияж с лица я смыла в туалете, а косметичку забыла дома. Правда, кофта наконец‑то высохла и пятен на ней не осталось, зато выглядела одежда просто отвратительно, мятая, словно изжеванная коровой. Поэтому я ощущала себя ужасно, но возвращаться домой, чтобы переодеться, было недосуг, следовало торопиться к вдове.

У Веры в доме работал только один лифт, маленький, большой не желал ехать вниз, прождав довольно долго кабину, я в конце концов вознеслась на нужный этаж и сразу поняла, почему грузовой подъемник не спешил на вызов. Кто‑то из жильцов переезжал, взлохмаченные парни в синих комбинезонах таскали мебель. Еще через секунду я сообразила, что диваны, кресла и шкафы уносят из апартаментов Калягиных.

Распоряжался всем красномордый мужик с пятнами пота на рубашке. Его лицо отчего‑то показалось мне знакомым. Я приблизилась к дядьке и вежливо спросила:

— Простите, а где Вера?

— Чего? — рявкнул тот.

В ту же секунду я узнала его: передо мной возвышался тот самый человек, который лупил по щекам Веру, требуя отдать деньги, отец одного из учеников. Калягина назвала его фамилию, немного странную, необычную.

Шорох! Нет, Шелест.

— Вы не знаете, где Вера? — повторила я вопрос.

— Съехала она, — нелюбезно буркнул грубиян.

— Куда?

Шелест замахал руками и заорал на грузчиков:

— Эй, эй, стой, все поцарапаете, идиоты, аккуратней, не дрова несете, пианино.

Парни, тащившие на лямках фортепиано, ничего не сказали, но я поняла, что охотнее всего они бы опустили музыкальный инструмент прямо на голову Шелесту.

— Куда уехала Вера? — настаивала я.

— Хрен ее знает, — прогавкал тот в ответ.

— Почему вы берете ее мебель? — недоумевала я.

— По кочану и по кочерыжке, — вызверился Шелест, — тебе какое дело?

И тут меня осенило.

— Видите ли, я заплатила Андрею Калягину большие деньги за поступление своего сына в институт, но мужа Веры убили, вся сумма пропала. Вот, пришла в надежде получить от вдовы хоть что‑нибудь!

Шелест вытер рукавом рубашки потный лоб.

— Обломалось тебе, фиг теперь что выручишь, все баба с рук сбыла.

— Не понимаю.

— Плохо жить с куриными мозгами, — вдруг почти ласково заявил Шелест, — дело простое. Позавчера Верка мне позвонила и сказала, что квартиру продала, ее люди замучили, затрахали всю, звонят и звонят, денег требуют.

Пришлось апартаменты срочно спускать. Я прямо озверел, как заору: «А, падла, всем должки раздала, а мне чего?»

Ну она и предложила. Бери мебель, ключи у соседки, этажом ниже. Я и согласился, тут кожаная «тройка» на пару тысяч баксов тянет. Так что теперь я без претензий.

А куда Вера съехала — я без понятия, мне все равно, ключи ведено опять соседке отдать. Надеюсь, больше не свидимся.

И он снова заорал:

— Ну вы, козлы, кто же прямо стол волокет, бочком, бочком…

Я постояла минутку, наблюдая за процессом грабежа, и пошла на этаж ниже, звонить к соседям.

Дверь мне открыла невысокая стройная женщина в легком, почти прозрачном халатике.

— Вы ко мне? — настороженно поинтересовалась она.

— Извините, вы не знаете, куда съехала Вера Калягина?

— Нет.

— Но она у вас ключи оставила.

Женщина кивнула:

— Правильно, попросила сначала мужчине отдать, он у нее мебель купил, а потом агенту вручить, скоро из риелторской конторы явится.

— Вот незадача, — пробормотала я, — чего она вдруг сорвалась?

Соседка развела руками:

— Говорила, после смерти мужа никак не может в прежних стенах оставаться, тоска заедает, да и куда столько комнат одной, опять же, с деньгами небось проблема, добытчик умер.

— Как бы узнать, куда она переехала? — задумчиво пробормотала я.

— Скоро риелторша явится, у нее и спросите, — посоветовала соседка и захлопнула дверь.

Я уселась на ступеньку, делать нечего, придется ждать. Время, как назло, словно остановило свой бег. я вся извелась, ерзая на приступке. От скуки пересчитала сначала кафельную плитку, украшавшую стену, потом рассмотрела трещины на потолке и принялась изучать пол. Через некоторое время потный Шелест принес ключи. Соседка взяла их и, не сказав мне ни слова, захлопнула дверь. Агентша явилась, когда я уже почти засыпала, привалившись к перилам.

Увидав старомодно одетую тетку, я обрадованно воскликнула:

— Вы из конторы, которая занимается недвижимостью.

— «Новый дом», к вашим услугам, что хотите? — привычно произнесла риелтор.

— Дайте мне новый адрес Веры!

— Кого?

— Ну той женщины, ключи от бывшей квартиры которой вы приехали сейчас забрать.

— Зачем вам координаты Калягиной? — сурово осведомилась тетка.

— Деньги ей должна, — сделала я озабоченное лицо, — брала на полгода, точно в срок принесла, а Веры нет. Надо же, переехала, а мне ни слова не сказала.

Лицо риелторши разгладилось.

— Да, похоже, ей деньги жутко нужны, раз такие хоромы на барак поменяла.

— На барак? — удивленно вскинулась я.

— Ну да, а еще к нам обратилась.

— Чего же в вашем агентстве плохого?

— «Новый дом» замечательная контора, — обиделась тетка, — только мы платим за метры меньше, чем другие.

— Какой смысл тогда к вам идти?

— Приобретаем апартаменты сами, не ждем покупателя, — пустилась в объяснения женщина, — кстати, вот моя визитка.

Я взяла ярко‑голубой прямоугольник, на котором синими буквами было написано: "Решим все проблемы.

Малягина Софья, агент".

— Да, — неслась дальше госпожа Малягина, — мы предлагаем за квартиру чуть меньше, чем другие, зато оказываем уникальную услугу. Вам не потребуется ждать покупателя. Знаете, в некоторых агентствах годами не могут ситуацию разрешить, а мы идем на риск, сами выкупаем метры, очень удобно, хотите всю сумму разом, желаете, можем подобрать меньшую жилплощадь, разница к вам в карман.

— И Вера захотела в барак? — недоверчиво спросила я. — На нее это мало похоже!

Софья печально улыбнулась.

— Обстоятельства вынудили, муж набрал денег в долг и умер, вот вдове теперь расплачиваться приходится. Народ сейчас нервный, на руку быстрый, ей пригрозили, ну и пришлось продавать квартиру. В моей практике, кстати, не первый такой случай.

— Где же ее теперь искать?

Малягина вытащила из сумочки ежедневник.

— Так, Калягина Вера… Мне ее очень жалко стало, любимый супруг скончался, да еще из насиженного гнезда съезжать пришлось, по‑моему, хватило бы и одного несчастья выше крыши. Я для нее расстаралась как для себя, нашла коммуналку на Старом Арбате, но Вере показалось дорого, и она попросила подешевле.

— Нашлось такое?

— Как не найтись, — грустно ответила Софья, — в бараке, на первом этаже, газовая колонка, восемнадцать соседей и до ближайшего метро семь верст лесом.

— Это в области?

— Почему?

— Вы про лес только что сказали.

— Так просто, ради красного словца обронила. Тупиковая улица, на мой взгляд, лучшего названия для нее и не придумаешь. Я как увидела хоромы, чуть замертво не упала. Комнатенка эта у нас в базе данных почти два года моталась, никто брать не хотел. И вот, нашлась покупательница, правда, я думала, Вера откажется. Поглядит на барак и согласится на Старый Арбат, но Калягина осталась довольна, даже повеселела и заявила: «Ну спасибо, Удружили, это именно то, что я хотела».

Все бумаги мы оформили в один день, это еще одна отличительная особенность нашего агентства.

— И сколько она на руки получила? — заинтересовалась я.

— Всю сумму, кроме комиссионных и нескольких тысяч за новую комнату. Сумма является коммерческой тайной, — спокойно сообщила Софья, — сами понимаете, такие вещи не разглашают.

— Ладно, дайте адрес, — потребовала я.

— Тупиковая улица, дом четыре, комната два. Езжайте до метро «Полежаевская», потом наземным транспортом до остановки «Товарная», а уж оттуда пешочком, в горку, минут за двадцать дойдете, — пообещала Софья.